От народосбережения к сбережению на народе

Часть 1, Часть 2, Часть 3, Часть 4, Часть 5, Часть 6

Либерально-колониальная трансформация финансовой системы, приватизация народного достояния, замещение государственно управляемых хозяйственных отношений на общее благо рыночными механизмами частного обогащения составляют скелет антихристианского и антинародного реформирования белорусского экономического строя, проводимого под напором и наущением антихристианской олигархической элиты Запада при соучастии её местных коллаборантов как прельщённых их «прогрессивными» идеями и самой «жизнью как на Западе», так и получающих за него неправедную мзду и непосредственно присягнувших на верность «элите цивилизованного мира». Этот костяк, однако, тут же обрастает мясом экономических мер (социально-экономической политики), нарушающих христианский идеал хозяйствования в народной семье, жертвуя – под предлогом «борьбы с совковыми пережитками» – требованиями нравственной добродетели, включающей справедливость и служение друг другу и общему благу, ради абстрактных «прогресса», «эффективности», «частной свободы», а также «права на личный успех». Что уже само по себе противоречит духу и учению Христианства, составляющим тысячелетнюю душу белорусов и всего Русского мира: христианское народное хозяйство, как и всё остальное в мироздании, основано на любви, а экономика индивидуального успеха и выгоды – на её отрицании. В действительности же, пропагандисты и проводники либерально-рыночного реформирования чаще всего вообще не имеют ввиду никакого прогресса и эффективности (даже «любой ценой»), но прикрывают ими собственную выгоду (личную и классовую) и предательское служение разрушительным замыслам западной элиты.

Одним из важнейших разделов таких экономических мер является то, что на грубом криптоязыке экономистов (боготворящих английский язык) называется терминами «реформирование социальной политики», «секвестрование социальных обязательств», «снижение социальных издержек национальной экономики» «оптимизация социальной сферы», а на деле является обыкновенным отягощением и оскудением жизни простых людей и народа в целом ради повышения доходов, уровня жизни и финансово-политического (а затем и скверного духовно-идеологического) могущества ограниченного круга «предприимчивых» лиц – преимущественно капиталистов (рыночных стяжателей) и союзной им интеллигенции. В духовном же плане они означают отказ от духовно-нравственных идеалов и устоев хозяйственной и далее целокупной жизни народа и особенно власть имущих – от правды и справедливости, не говоря уже о нравственном и патриотическом долге, взаимной заботе, взаимном служении (в том числе, созданием общедоступных благ), помощи слабым, нуждающимся и страждущим. Народ – и особенно его часть, не служащая прибыли капиталистов или хотя бы созданию товаров и услуг, имеющих для них потребительскую ценность, – в мышлении и идеологии капиталистов-рыночников рассматривается как «нахлебник», не стоящий (и «непонятно, по какому праву претендующий») достойных и, тем более, справедливых зарплат (как на товарных предприятиях, так и в государственных учреждениях), заметной общественной помощи, расходов на его развитие. Одним словом, – тот, на ком можно и нужно экономить и затраты на которого являются «чистыми потерями экономики» (то есть, владельцев капитала либо, по меньшей мере, рыночных потребителей). В первоначальной западной классической политэкономии это правило было безусловной догмой: люди всех классов не-собственников (большинство народа) в ней рассматривались исключительно как фактор производства, рыночный ресурс, человеческий капитал (лат. capital – скот). Внутренние противоречия капитализма (саморазрушительные силы рыночной экономики) и столкновение с православной, а затем сталинской советской Россией, вынудили западных теоретиков несколько пересмотреть свои догмы: потребность в росте рыночного спроса и в квалифицированной рабочей силе, необходимость поддержания гуманистско-демократической иллюзии и опасение народных недовольств и одновременно симпатий к России – именно ради этого было допущено ограничение рыночно-капиталистических свобод. Но только в пределах решения указанных проблем, которые серьёзно сузились после краха СССР и возрождения колониального империализма.

Идеология «снижения и отказа от социальной ориентации экономики» (иначе, заботы государства о благе народа и простых людях), насаждаемая ныне в Белоруссии, яснее всего раскрывается антихристианский дух (отрицания любви) рыночного капитализма и его сторонников. В Христианстве забота о простом народе, облегчении его быта, попечение о его трудовой занятости и обеспеченности необходимыми жизненными благами, о справедливой оплате труда, поддержка нуждающихся и особенно тяжело нуждающихся являются не просто некой партийной идеологией, альтернативой социально-экономической политики, но священной обязанностью и всего народа, и в особенности государственной власти. Причем обязанностью именно исполнять эти обязанности, а не красиво говорить о них – что разительно отличает традиционные патриархальные общества от современной демократии и часто служило поводом для либералов и большевиков вести пропаганду о «варварских» дореволюционных порядках. Безусловно, и в этой заботе могут случаться и даже укореняться ошибки и недостатки, связанные с потаканием иждивенчеству и безответственности, с переходом от обеспечения жизненных благ к насаждению потребительского излишества и непотребства, с несправедливыми уравниловкой и перераспределением, с коррумпированием самой системы поддержки, с лишением такой всенародной взаимной заботы религиозных духовно-нравственных оснований (богоугождения, жертвенности, справедливости, долга) и вырождением её в отягощающую повинность. Именно это и происходило с социалистической экономикой в СССР, и еще более происходит ныне с социально-рыночной экономикой Европы. Однако правда заключается в том, чтобы именно исправлять эти недостатки, а не упразднять сам добродетельный порядок, лукаво усиливая его недостатки и замещая её системой «каждый сам за себя и для себя», как это делают либеральные реформаторы.

Происходящий ныне в Белоруссии переход от солидарно-справедливого хозяйствования для народа к рыночному капитализму сопровождается последовательным демонтажем всех предыдущих достижений и порядка вещей (т.н. «социальных стандартов» и пропорций). Практически каждый такой шаг эхом отзывается на одну из «рекомендаций» МВФ и прочих «западных консультантов», является условием для выдачи «жизненно важного» кредита, несмотря на то, что А.Г.Лукашенко постоянно повторяет, что «МВФ для нас не указ», правда, часто прибавляя, что «мы и сами к этому идём». Одним из таких «неуказов» выступает требование западных финансовых структур и стоящих за ними хозяев, а также адептов либерально-рыночной доктрины, о снижении (абсолютном или хотя бы относительном) зарплат народным служащим и получающим за это жалование (государственных служащих, работников силовых органов и казенных учреждений), усердно выполняемое в Белоруссии в последние годы. За этим сокращением стоит и разбиравшаяся ранее (и побуждаемая тем же МВФ) профицитная политика правительства, и усугубляющая её политика наращивания государственного долга. Отдельное место в ней занимает и доходная политика правительства: приватизация самых доходных предприятий и целых отраслей, упоминавшееся либеральное реформирование налогообложения.

Неудивительно, что при такой бюджетной политике в Казне «не находится» средств не то что на достойные, но даже приличные заработные платы сотрудников ключевых для народа государственных учреждений, не производящих рыночные товары, но создающих важнейшие блага. Мы уже указывали на позорное снижение средней зарплаты бюджетникам на 10 лет белорусских либерально-рыночных реформ и доведение их до официального соотношения со средней зарплатой по стране в 73%. Более того, несмотря на этот позор и унижение с самыми разрушительными последствиями для госучреждений и всего народа, вкупе с космическими профицитами бюджета и налоговыми резервами, из уст заместителя министра финансов – яркого представителя плеяды белорусских гайдаровцев (либерально-рыночные убеждения которого буквально запечатлены на его портрете) мы слышим, что «на повышение зарплат бюджетникам денег нет», с признанием, что «они» «сдерживали рост зарплат в бюджетной сфере», сдержав его до средней зарплаты в 295 долларов, на которые просто невозможно выжить. Да и на ближайший 2018 год таковая планируется лишь на уровне 700 рублей, что в условиях, когда уже к концу прошлого года средняя зарплата по стране составила 1000 рублей, будет означать примерно ущербные 65% от её уровня. Как следствие, и в целом по стране расхождение в зарплатах ускоренно перемещается от солидарного к рыночному: «Медианная зарплата (50% работников имеют “получки” меньше этого значения и 50% работников – больше) в Беларуси в ноябре прошлого года составила 635,4 рубля, сообщает Белстат. Эта сумма оказалась на 24,1%, или на 201,5 рубля меньше средней зарплаты по стране». Иными словами, в Белоруссии на место оплаты по труду всё больше приходит оплата по рыночной и иной удаче (например, административной ренте), и происходит формирование меньшинства, зарплата которого значительно превосходят зарплаты большинства трудящихся.

Притом приведенные 73% (и планируемые 65%) от средней зарплаты по стране появляются в результате применения весьма лукавых методов подсчёта. Во-первых, за «зарплату в бюджетной сфере» принимается полный доход со всеми премиями бюджетных работников, чаще всего работающих на 1,5 и даже 2 ставки (естественно, без каких-либо сверхурочных доплат, канувших в лету). Во-вторых, реальный рабочий день в «бюджетной сфере» редко соответствует номинальному, не говоря уже о том, что в сфере образования теоретическая подготовка, работа с литературой вообще никак не учитывается в рабочем времени, а нормы преподавательских часов просто заоблачны (около 800 часов в год), почти в три раза превосходя нормы ставки в той же Европе. В-третьих, официальная заработная плата «бюджетников» исчерпывает реальную, в то время как в работе предприятий существует множество «социальных пакетов», не говоря уже о наличных доплатах, доля которых по мере либерализации распоряжения средствами предприятий только увеличивается. В-четвертых, абсолютная цифра величины зарплаты скрывает внутреннее разделение зарплат в учреждениях и отраслях, а она в «бюджетной» сфере, как ни парадоксально, всё более превосходит сферу производства и торговли – и как раз «благодаря» проводимому под чутким надзором западных «учителей» и «консультантов» внедрению «прогрессивных рыночных методов» оплаты труда и «стимуляции». Как следствие, доля оклада в зарплатах «бюджетников» неуклонно снижается, а доля находящихся в распоряжении руководства премий растёт, в том числе, превращая многих ученых, педагогов в беспринципных марионеток начальства (и бюрократической вертикали). Огромное значение получает практика оказания «внебюджетных услуг», возможность которого категорически различается д