Продолжение. Начало.

Теперь обратимся к истории, длящейся и по сей день и вскрывающей всю глубину как жуткого наследия 2010-х в Белоруссии, в частности, в идеологическо-гуманитарной сфере, так и откровенного «заговора в элитах».

Белорусский институт стратегических исследований (БИСИ), главный информационно-аналитический центр (штаб) государства, несколько лет назад созданный (в уподоблении российскому РИСИ) на базе бывшего Информационно-аналитическому центра Администрации Президента, провел презентацию «Ценностный портрет современного белорусского общества». Известно, что в целом сотрудники БИСИ (всего 22 человека), – хоть он и формировался в разгар прозападно-глобалистических шараханий государства, – патриотически мыслящие эксперты.

Однако акцент в БИСИ делается на внешнюю политику. В центре которой в БИСИ находится манифест в «Белдумке» заместителя директора БИСИ Виталия Стаховского, «проработавшего на различных должностях в системе МИД Республики Беларусь – белорусских дипломатических представительствах в Великобритании и Российской Федерации», с апологией макеевской многовекторности, причем цивилизационной (!), «как закономерной неизбежности». Это уже летом-то 2021-го года!

Главный государственный эксперт-советник по внешней политике призывает Белоруссию держаться «принципа совмещения экономического примыкания [к России] с оборонным балансированием в стремлении защитить свой суверенитет через опору на другие центры силы, находящиеся вне интеграционного ядра», – то есть, на Запад. При этом он грубо обвиняет Россию в том, что «несмотря на очевидность преимуществ и политическую нейтральность подхода, региональный гегемон [Россия] склонен воспринимать многовекторную внешнюю политику постсоветских стран как попытку “усидеть на двух стульях”, что имеет исключительно геополитическую – и потому негативную – коннотацию. Конкретно в отношении Беларуси, по сути, мы имеем дело с целенаправленной, хорошо спланированной и скоординированной сетевой информационно-психологической кампанией… Мы вынуждены принимать на себя бремя предвзятого ангажированного подхода, политизации и, как следствие, дискредитации такого подхода».

Ставленник Макея и всей прозападно-компрадорской части политической элиты Беларуси в стратегическом мозговом штабе государства сетует, что «очевидно, после августа 2020 года возможности для Беларуси проведения такого курса отчасти ограничены, хотя его потенциал по-прежнему сохраняется». Он пытается убедить руководство страны в том абсурде, что-де «политический кризис только усилил востребованность многовекторной внешней политики, которая представляет собой важный доктринальный подход, в рамках которого Беларусь сохраняет свою субъектность в весьма турбулентной региональной и глобальной повестке. Поэтому можно согласиться с теми экспертами, которые пока не видят объективных причин, по которым отказ от многовекторности отвечал бы национальным интересам Беларуси».

«Многовекторные» доводы «спящих» экспертов Макея-Стаховского восхитительны: «Во-первых, чем больше опций для реализации национальных интересов, тем шире у государства пространство для внешнеполитического маневра. Особенно это актуально для Беларуси, зажатой между геополитическими центрами, в зоне “наслоения” цивилизационных и геополитических платформ, пересечения торговых путей и соприкосновения противоречивых интересов мировых игроков [доктрина подлого лимитрофства и предательского «нейтрального моста-коридора» под прикрытием «суверенности»]. Во-вторых, для отказа от многовекторности отсутствуют структурные предпосылки, так как трансформация системы международных отношений является идеальной средой для такого позиционирования средних государств, расширяя их возможности для реализации своей субъектности [то есть, призыв в кризисной ситуации подороже продаться на Запад, предав Россию и самих себя]. В-третьих, в стране, где ни один из отдельных внешнеполитических ориентиров не имеет подавляющего большинства сторонников, резкий разворот во внешней политике в нынешних условиях чреват общественно-политическим расколом. Многовекторность примиряет общество и скрепляет его изнутри за счет консенсусного уравновешивания географических предпочтений [то есть, прямой призыв к коллаборации с прозападными БЧБ-силами и предательство опору власти среди патриотических сил и «глубинного народа»]. В-четвертых, культурное и гуманитарное сотрудничество Беларуси с Востоком и Западом является неотъемлемым приоритетом и потребностью страны [то есть, уже неприкрытое признание, что сутью многовекторности является не экономика, а именно уничтожение русско-православного духовно-культурного ядра белорусского народа]».

Более того, макеевский стратег и главный государственный советник по внешней политике (даже по сей день!), не стесняясь, призывает руководство страны, к обману российского союзника и самого белорусского народа (прежде всего, патриотов, отстоявших в прошедшем году подлинный суверенитет страны от США-Евросодома): «Пожалуй, в складывающихся условиях международной обстановки назрела насущная необходимость проведения определенного “ребрендинга” самого термина “многовекторность”. Целесообразно уделять больше внимания публичным рассуждениям, например, о географической диверсификации (балансировке) внешнеэкономических интересов». То есть, пан Стаховский забыл даже, что пишет не аналитичку наверх по сложившимся в 2010-е кулуарным каналам, а открытую статью в ведущий общественно-политический журнал Белоруссии! В порыве отчаяния он даже клятвенно заверяет, что «многовекторность получит дальнейшее закрепление в качестве базового принципа внешней политики Республики Беларусь в обновленных концепциях внешней политики и национальной безопасности нашей страны», а главное, конечно, – в обновленной Конституции Республики Беларусь, за что активно борются либералы-западники в Конституционной комиссии, составляющие в ней большинство.

А вот ценностно-идеологическими вопросами и соответствующей государственной политикой в БИСИ занимается, с некоторыми оговорками (в частности, политика исторической памяти в профиле других экспертов), одна лишь женщина – Светлана Алейникова, руководитель того самого указанного вначале социологического исследования и его толкования.

Этими своими толкованиями «ценностного портрета белорусов», ранее отправленными главе государства и органам власти, она и поделилась с народом. От толкований этих волосы становятся дыбом! Оказывается, даже после всего, что произошло в 2020-м, в Белоруссии-де всё прекрасно с молодым поколением Z, которое якобы «вырастили достойным». Самое же поразительное, что́ именно у главного государственного советника-идеолога «прекрасно» и «достойно» в молодежи, а именно: а) доминирование «либеральных смысложизненных установок, направленных на успех, свободу общения и передвижения, материальное благополучие»; б) «дистанцирование от молодежной политики власти и формирования патриотических установок»; в) «четко сформированная национальная и гражданская идентичность» (то есть, БЧБшная, литвинско-русофобская). При этом в Белоруссии якобы «отсутствие разрыва поколений как в отношении ценностей, так и к государству…, нет пресловутого конфликта отцов и детей».

В конце же цветочки полностью меркнут на фоне явившейся ягодки: «Один из самых распространенных стереотипов, что погруженность молодежи в соцсети и гаджеты – негативная тенденция. Это новый уровень и новое измерение социальных коммуникаций, общения, связей, которое еще, может быть, не получило своей оценки и не раскрыло из-за этого свой потенциал. Поэтому я бы скорее сказала, что это позитивная черта, которая требует большего внимания и понимания этого вовлечения молодежи».

Чего-о-о-о?! Тут уж, конечно, нельзя было не «погрузиться в социальные сети», а через них – в глубины сознания главного идеологического эксперта-советника Администрации Президента и иных госорганов! И сразу в главном журнале той самой Администрации Президента «Беларуская думка» обнаружилась статья 2013 года (еще до Крымской весны!) Светланы Алейниковой, уроженки Ленинграда, – еще тогда «всего лишь» «доцента кафедры государственного регулирования социальной сферы и белорусоведения Академии управления при Президенте Республики Беларусь», – под названием «Конфессиональная риторика: Quo vadis?».

Сутью статьи является жесткая либеральная антицерковная пропаганда с требованием не пущать Православную Церковь в политику, в систему образования, замкнуть ее в гетто. Приведем только ключевые цитаты: «недопустимость навязывания, пусть и с благими намерениями, той или иной веры и ценностей». «Гибкая адаптация конфессиональной риторики к общественным и политическим процессам в интересах главенствующей на сегодняшний день [!] власти, противоречивость религиозной этики в контексте социального учения церкви [?!], ее монополистический подход к культурной и нравственной составляющей общества являются оборотной стороной медали “симфонии” государства и церкви… Поэтому, реализуя долгосрочное сотрудничество с традиционными конфессиями в деле развития и трансляции идей, консолидирующих белорусское общество, государство должно оставаться светским, т.е. мировоззренчески нейтральным. В противном случае надзаконный статус той или иной конфессии, как показывает российский опыт, приводит к росту ее императивных амбиций, вспышкам религиозного фундаментализма». Это – прямой масонский манифест, полностью противоположный истинному благу белорусского народа, подлинным целям государства и «Призванию Церкви в государстве Белой Руси».

«Всего лишь», в глазах Алейниковой, «проведение в СМИ всего двух информационных атак – освещение выступления панк-группы Pussy Riot в Храме Христа Спасителя и присуждения Патриарху Кириллу скандальной премии “Серебряная калоша” – поставило российское общество на грань острого идеологического противостояния». В Белоруссии же подобного рода «инциденты не стали резонансными благодаря выдержанной позиции БПЦ [«хороший» комплементик!] – они никак не комментировались и не использовались для политического и иного давления на суды и общественность». Зато в условиях проклятого Богом (Откр.3:14) теплохладного бездействия руководства Белорусского Экзархата не дремали патриоты во власти и гражданском обществе. Как пример, «заявление сотрудников Генеральной прокуратуры Республики Беларусь, запретившей проведение в Минске концерта шведской рок-группы Marduk. Аргументацией послужило “явное пренебрежение христианскими ценностями, надругательство над Господом в текстах, символике и названиях альбомов…”. Такая риторика допустима в заявлениях общественных деятелей и организаций, но не правоохранительных органов».

Но не устраивает Алейникову (и стоящей за ней либерально-космополитической группировки во власти и политической элите) и активность православно-патриотической общественности: «К сожалению, неоднозначная тенденция попыток вовлечения отдельных конфессий в политические процессы наблюдается в последнее время и в белорусском обществе. В частности, обращает на себя внимание недавно принятая резолюция-обращение общественного форума “Духовно-нравственный фактор национальной безопасности”, отдельные выдержки из которого, вопреки своему названию, противоречат не только задачам и миссии Церкви, но и законодательству Республики Беларусь… И – предсказуемая деятельная реакция Церкви [слава Богу, нашлись тогда православные верующие в церковном руководстве!], охотно принявшей эстафету заявлений: “Пришла пора задавать тон жизни и выходить из подполья. Нужно уходить от старых стереотипов формального благочестия… Важным вопросом сегодня является работа с информацией. Информационное пространство…не наполнено христианскими ценностями».

С.Алейникова (и те, кто за ней), негодует по этому поводу и сетует, что «БПЦ активно расширяет сферы духовной миссии и социального служения, но вовлечение в политические процессы может негативно сказаться в первую очередь на самой Церкви». Посему она всячески требует от Церкви следующей «конфессиональной риторики в Республике Беларусь – аполитичность, дистанцирование от прямого участия в политических, информационных и пиар-технологиях, а также общая [то есть, безвольно-конформистская] позиция по наиболее важным вопросам и событиям». Не прошло и года, как министерство информации белорусского Экзархата Русской Церкви «совершенно случайно» возглавил человек, почти полностью разделяющий ее взгляды парализации Церкви, недопущения Ее симфонии с государством, будущий активный агитатор БЧБ-майдана, обновленческий иерей Сергей Лепин.

После «Русской весны» в Новороссии и Крыму, подавленной, напомним, не из Вашингтона и Киева, а из Москвы, экспертный идеолог-наставник руководящих кадров страны С.Алейникова углубила свои откровения. В частности, в характерной программной статье от 2017-го года «“Русский мир”: проблемы православного измерения».

Что тут?! А тут «мягкий», но наполненный ненавистью разгром идеологии Русского мира, – главным проводником которой называется Православная Церковь (а никакой не Кремль – отдадим должное честности автора), – и, внимание (!), Святой Руси: «Отличительной особенностью православного измерения Русского мира является провозглашение определяющей роли не русского языка и культуры, а православия и Русской православной церкви. Православие и РПЦ рассматриваются в качестве ключевых признаков, базовых ценностей, культуро- и государствообразующих факторов становления и развития российской цивилизации, истоки которой отсылают к понятию “Святой Руси”».

Оказывается, «Русский мир» – это злой и коварный проект, разработанный православно ориентированными кругами в российской власти и общественности при водительстве непосредственно Церкви (особенно и притом совершенно незаслуженно достается здесь патриарху Кириллу), вредный и враждебный для «независимой европейской многоконфессиональной Беларуси»: «Когда Русский мир рассматривается как “устойчивый комплекс норм и представлений о русском народе как народе-богоносце”, неизбежно встает вопрос о ранжировании остальных религий и народов по степени их святости, греховности, богоизбранности… На практике такая постановка вопроса чревата проявлением националистических и радикалистских тенденций, уже отмечаемых в последние годы, в частности, в России и Украине. Кроме этого, любая религия претендует на исключительность, приоритет собственных интересов и потому может стать потенциальным конфликтогенным фактором… Проблема религиозного подхода заключается в том, что за оградой Церкви и соответственно Русского мира остается значительная часть населения, идентифицирующая себя с другими конфессиями либо являющаяся нерелигиозной». Последних, заметим, согласно данным исследования Института социологии НАН Беларуси (с. 297), соответственно – 9,5% и 4,5% на фоне 84,5% православных (и тенденцией ежегодного роста).

Хоть здесь и вообще тотальное искажение сущности Святой Руси и избранности народа-богоносца, мнимость угроз, свидетельством чего является 900-летнеяя история православной русской государственности (включая множество нерусских и даже иноверческих народов), – в