Против Христиан выдвинут ремейк замшелых большевицких мифов об апологии рабства «попами-мироедами» 

 В православной среде, как известно, идет мощная волна противодействия экуменизму и прочим либеральным «реформам» в Церкви. Однако, как известно, бесы очень любят прельщать и избранных, потому крутят их в разные стороны, водя между тремя соснами коммунизма, либерализма и ультранационализма. Сейчас происходят активные попытки темных сил возглавить не только церковную революцию, но и контрреволюцию против нее. Неискушенным людям, отвергнувшим оранжево-либеральное «христианство» а-ля Шмеман, предлагается принять красное обновленчество а-ля Введенский. Ныне пошла настолько масштабная пропаганда бредового «православного коммунизма», что уже невозможно думать, будто это некое самопроизвольное движение «снизу» со стороны искренне заблуждающихся, но простых людей. Да, последних сейчас немало, но здесь явно виден почерк курирующих кампанию политтехнологов и слышен дурной запах немалых денег, вложенных в эту пиар-кампанию. Ведь вопреки пословице иногда деньги не просто пахнут, а даже воняют, особенно если они вложены в разрушение христианства.

В этом потоке смердящего вранья звучат, например, клеветнические утверждения в адрес свт. Игнатия (Брянчанинова), будто бы выступавшего апологетом рабства, причем в направленных против него статьях вполне позитивно цитируется известный русофоб, дегенерат и антихристианин Герцен. Данная клевета хорошо разобрана  в статье известного публициста А. Любомудрова ««Апологет рабства». О клевете на свт. Игнатия (Брянчанинова) и ее авторах»».

В целом кураторы этой пиар-кампании отнюдь не глупы, и они пытаются развить те разрушительные тенденции, которые издавна заложены в головы постсоветских людей коммунистической и либеральной пропагандой. В частности, они стараются противопоставить Церковь той утопии построения на земле «справедливого общества» свободы-равенства-братства, которая была вбита в мозги населения РФ в последние сто лет.

Во многих СМИ, на популярных пабликах и блогах в соцсетях стали подозрительно синхронно звучать обвинения в адрес Церкви в благословении крепостного права и рабства. И некоторое количество крещеных людей, увы, пошло за манипуляторами. Причем в «лево-православных» клеветнических материалах неявно подразумевается, что на свете будто бы были государства, которые обошлись без таких институтов принуждения, ибо там не было таких зловещих «церковников», как у нас. Как будто крепостное право было в одной России с ее «попами-мироедами», а не процветало в тот же период по всей Европе, а тем более – в Азии, Африке и других частях света. Также подразумевается, что уж теперь-то мы пришли к «свободе»: если пока не к полной, то, во всяком случае, к бОльшей свободе, чем раньше, и рабство ныне исчезло. А все, мол, потому, что «зловредная» Церковь потеряла влияние, и теперь ее «благословения рабства» уже никого не волнуют.

Такими «православными» неявно отбрасываются слова Христа о том, что «мир во зле лежит» и, фактически, утверждается ересь хилиазма: что можно построить «Царство Божье на земле» – без принуждения и государственного насилия, со всеобщим равенством и братством. Более того, между строк читается, что оно отчасти даже построено. Между тем всякому внимательному человеку абсолютно ясно, что после череды богоборческих революций, обещавших свободу, разные формы рабства и нового крепостного права не только не исчезли, но и усилилось по всему миру, хотя теперь оно во многом построено на манипуляции сознанием. Это было заметно еще во времена «великой» французской революции, когда революционеры под лозунгами «свободы-равенства-братства» сослали на каторгу небывалое количество инакомыслящих, а другим просто отрубили головы. А еще они увеличили насильственные наборы молодежи в армию так, как при «деспотическом королевском режиме» отродясь не было. Только весь этот дикий произвол стал называться по-другому и вводится под флером «освобождения народа». Тогда Наполеон ввел массу косвенных акцизных сборов вместо «грабительских королевских налогов», хотя при этом реально налоговый гнет государства страшно усилился.

Теперь рабство увеличивается под еще более лицемерными завесами тотально по всему миру: то под предлогом спасения людей от ужасного и вездесущего Бени Ладена, из неких страшных «тораборских» пещер управляющего «мировым терроризмом», то под предлогом борьбы с нашествием микробов. А иногда это называется «цифровизацией ради удобства населения».

Не будем даже рассматривать здесь Африку и Азию, где рабство по-прежнему часто выступает в откровенном виде, как в старину. Возьмем современную Россию, Европу, США. Разве современная тюрьма с ее заточением и принудительным трудом – это не форма рабства? А что такое современная армия, где у солдат нет даже права отказаться от роли подопытных кроликов фармацевтических корпораций, и они не могут избежать принудительных уколов непонятно какой гадостью? А нерожденные младенцы, которых теперь миллионами забивают для нужд фармацевтики? В античном мире при всем его зверстве жизнь нерожденных охранялась, не говоря уж о средневековье. А несчастные дети от «суррогатных матерей», выращиваемые ради роли сексуальных рабов, или «склада запчастей»? Да такого вообще не бывало в известной нам истории человечества, разве что, возможно, это было в допотопном мире…

Или возьмем кредитную кабалу. Сейчас средняя российская семья должна ростовщикам около трехсот тысяч рублей, что весьма много при нашем уровне зарплат. Но это в среднем: есть некоторые счастливчики, у которых банковских кредитов совсем нет, а есть те, у которых их – миллионы и миллионы. Крепостной крестьянин в среднем отдавал помещику примерно 30 дней работы в год, а нынешний должник работает на банк едва ли не круглый год. Он крайне скован страхом потери доходов, поэтому очень боится потерять работу и часто вынужденно пресмыкается перед начальством, которое порой может унижать его так, что помещик Собакевич отдыхает. Впрочем, даже и без кредитов люди крайне боятся потери работы и сильно зависят от работодателей. И те фактические крепостные, которые разорились под гнетом своей кабалы банкам, легко могут быть лишены родительских прав, чего в Российской империи вообще не было.

Левые любят говорить, что это, мол, издержки капитализма, а при СССР зато все были свободны и равны. Однако на деле при СССР долгое время многие категории населения попали в «лишенцы», избавленные элементарных прав, лишенные паспортов колхозные крестьяне, у которых количество «трудодней» доходило порой до 250, что раз в восемь превышает количество «трудодней» работы на барина в худшие годы крепостного права. И это не говоря уж о об трудармиях зэков в Гулаге.

И особенно смешно сейчас наблюдать, как толпы новых рабов, полурабов и крепостных рвутся участвовать в так называемых «выборах», думая влиять на курс государства. Эти наивные люди, лишенные права определять собственную судьбу, искренне думают, что им позволят определять судьбу страны. Даже весьма заблудший, хоть и талантливый поэт Иоганн фон Гете понимал трагикомичность этой ситуации, и вполне метко отразил это в стихах:

Нет рабства безнадежнее,

чем рабство тех рабов,

Себя кто полагает

свободным от оков.

На этих «выборах» правящие классы переизбирают самих себя «от имени народа», дабы народ и далее полагал себя «источником власти» и не бунтовал: «Ну вы же сами нас выбрали». И население потом искренне ждет следующих выборов, дабы «взять реванш». На деле если бы выборы реально что-то решали, то народ к ним просто не допустили бы. Но сегодняшняя избирательная система только помогает лучше держать народ в узде. Создано самое страшное рабство – рабство в головах.

Конечно, мне могут возразить, что рабы – это, мол, люди в оковах, работающие на плантациях и в каменоломнях, как представляется современным людям, верующих в избавление мира от рабства. Но на самом деле и в старину основная масса рабов занималась более легкими видами работ и в оковах не ходила. Уделом их большинства были обычные огороды и ремесла, а образованные рабы могли и вовсе занимать посты управляющих поместьями своих господ и жить в роскоши. А перед рабами – фаворитами римских императоров порой трепетали богатые и знатные патриции. И в наше время в «цивилизованном мире» тоже есть самые разные формы рабства: есть зэки, трудящихся на урановых рудниках, а есть разная прислуга олигархов, которой много платят, но не дают уйти с этой работы, ибо она слишком много знает лишнего о делах и жизни хозяина.

У нас любят цитировать представителей русской литературы, все время живописавших душераздирающие сцены продажи крепостных. Но большинство этих писателей были тогдашними «новодворскими», ненавидящими Россию. На самом же деле это были крайности, нехарактерные для жизни абсолютного большинства крепостных: так продавали чаще всего дворню, представителей которой было не так много. А большинство крестьян спокойно жило своей жизнью, и редко видело не только барина, но даже его управляющего. И даже если село меняло хозяина, то это не изменяло обычного уклада жизни его обитателей, которые абсолютное большинство времени работали на себя и свои семьи, а не на господина. Не говоря уж о том, что даже в худшие годы большинство населения России не были крепостными: дворяне, казаки, мещане, духовенство, крестьяне Сибири и Поморья и многие другие слои населения не знали крепости.

А что касается крайностей, то в наше время огромное число детей обедневших родителей государственные чиновники насильно отбирают и отдают (или продают) в самые разные места: хоть на органы, хоть парам заграничных содомитов, хоть изуверам-сектантам. Каждый год звучит очередной скандал о тысячах пропавших в странах Запада Русских детей, но радикального улучшения ситуации, увы, не происходит. Никто не ручается за жизнь и нравственность отобранных детей, не говоря уж о сохранении их православного вероисповедании: насчет этого «светское государство» даже не ставит вопроса.

 

Игорь Друзь, специально для «Русского пути»

 

 

.

.